Тринадцать – число, после которого надлежит прекратить счет, ибо вещи человеческие исчислимы цифрами от одного до дюжины, вещи же сверхъестественные начинаются с тринадцати, но они непостижимы. Так что после двенадцати следует тринадцать, потом – снова тринадцать, потом – снова... И так – тринадцать раз. Гуру Нанак Дэв.
Могучая архитектура ночи! Рабочий ангел купол повернул, Вращающийся на древесных кронах, И обозначились между стволами Проемы черные, как в старой церкви, Забытой богом и людьми. Но там Взошли мои алмазные Плеяды.
Семь струн привязывает к ним Сапфо И говорит: 'Взошли мои Плеяды, А я одна в постели, я одна, Одна в постели!'
Ниже и левей В горячем персиковом блеске встали, Как жертва у престола, золотые Рога Тельца, и глаз его, горящий Среди Гиад, как Ветхого завета Еще одна скрижаль. Проходит время, Но - что мне время?
Я терпелив, я подождать могу, Пока взойдет за жертвенным Тельцом Немыслимое чудо Ориона, Как бабочка безумная, с купелью В своих скрипучих проволочных лапках, Где были крещены Земля и Солнце.
Я подожду, пока в лучах стеклянных Сам Сириус - с египетской, загробной, собачьей головой - Взойдет.
Мне раз еще увидеть суждено Сверкающее это полотенце, Божественную перемычку счастья, И что бы люди там ни говорили - Я доживу, переберу позвездно, Пересчитаю их по каталогу, Пересчитаю их по книге ночи.
Тринадцать – число, после которого надлежит прекратить счет, ибо вещи человеческие исчислимы цифрами от одного до дюжины, вещи же сверхъестественные начинаются с тринадцати, но они непостижимы. Так что после двенадцати следует тринадцать, потом – снова тринадцать, потом – снова... И так – тринадцать раз. Гуру Нанак Дэв.
ВідповістиВидалитиТЕЛЕЦ, ОРИОН, БОЛЬШОЙ ПЕС
ВідповістиВидалитиМогучая архитектура ночи!
Рабочий ангел купол повернул,
Вращающийся на древесных кронах,
И обозначились между стволами
Проемы черные, как в старой церкви,
Забытой богом и людьми.
Но там
Взошли мои алмазные Плеяды.
Семь струн привязывает к ним Сапфо
И говорит:
'Взошли мои Плеяды,
А я одна в постели, я одна,
Одна в постели!'
Ниже и левей
В горячем персиковом блеске встали,
Как жертва у престола, золотые
Рога Тельца,
и глаз его, горящий
Среди Гиад,
как Ветхого завета
Еще одна скрижаль.
Проходит время,
Но - что мне время?
Я терпелив,
я подождать могу,
Пока взойдет за жертвенным Тельцом
Немыслимое чудо Ориона,
Как бабочка безумная, с купелью
В своих скрипучих проволочных лапках,
Где были крещены Земля и Солнце.
Я подожду,
пока в лучах стеклянных
Сам Сириус -
с египетской, загробной,
собачьей головой -
Взойдет.
Мне раз еще увидеть суждено
Сверкающее это полотенце,
Божественную перемычку счастья,
И что бы люди там ни говорили -
Я доживу, переберу позвездно,
Пересчитаю их по каталогу,
Пересчитаю их по книге ночи.
© Арсений Александрович Тарковский